«В моей стране идет война, могу ли я в это время критиковать власть?»,
«В моей стране идет война, но я знаю, что у украинских спецслужб есть тайные тюрьмы, где пытают людей. Могу ли я сейчас об этом писать?»,
«В моей стране идет война, но коррупционеры продолжают грабить ее бюджет. Могу ли я сейчас об этом писать?».
Эти и другие подобные вопросы задают себе каждый день украинские журналисты. Украинские журналисты, которые освещают войну на линии фронта, что разделила их страну на две части. Российская агрессия против Украины изменила сознание многих, журналисты не стали исключением.
После аннексии Россией Крыма и начала вооруженного конфликта на востоке Украины в 2014 году дискуссия о роли и задачах журналистов поляризировалась. Поляризовалась точно также, как и понимание того, что происходит в стране – территориальный конфликт, российско-украинская война или война между Западом и Россией на поле Украины? Нет единого понимания, как называть тех людей, которые противостоят украинской армии. Это российские солдаты, местные сепаратисты, террористы или боевики? Одного ответа на эти вопросы тоже нет.
Но доминирующим мнением в журналистской среде остается одно: Украине сейчас нужны только патриотичные журналисты. Не профессионалы, не объективные материалы, а рупоры героизации всего украинского и рупоры демонизации противника. «Зачем сейчас демотивировать армию и общество?» - часто можно услышать реакцию на критичные материалы про внутренние процессы, происходящие в Украине.
Но такие дискуссии часто возникают именно под давлением украинского общества, которое с подачи власти хочет слышать о героях и защитниках страны, которые безусловно ими и являются, но откровенно не желает знать о второй стороне медали, о проблемах и процессах, которые умалчиваются. Например, о мародерстве, грабежах и откровенных правонарушениях. Точно также украинское общество требует мифологизации относительно стороны противника.
Повестка дня украинских СМИ относительно оккупированных Крыма и Донбасса состоит из весьма субъективных материалах, которые, в основном, демонизируют образ людей, живущих в оккупации. Этому есть несколько причин, но самая главная – у украинских журналистов нет доступа на оккупированные территории. А также – нет сформированного отношения к людям в оккупации – это украинские граждане или враги и коллаборационисты? Так будет продолжаться до того момента, пока не наступит настоящее прекращение огня и определение статуса этих территорий.
Ярким примером поляризации украинского общества стала скандальная ситуация с проектом «Миротворец». Согласно официальной версии, украинские хакеры взломали базу данных пророссийских сепаратистов и получили доступ к информации о работе журналистов на оккупированной территории. Более 4 тысяч имен журналистов вместе с их копиями паспортов и личными данными попали в открытый доступ в интернете на ресурсе «Миротворец». Основную часть фигурантов этого списка составили иностранные журналисты и несколько украинских журналистов, которые работали «под прикрытием» на оккупированных территориях. Реакция на произошедшее в украинском обществе и среди украинских журналистов была однозначной – людей из списка назвали предателями и коллаборационистами из-за сотрудничества (получения аккредитации – авт.) с пророссийскими сепаратистами. Украинская аудитория очень быстро забыла, что именно благодаря этим журналистам, у нее был доступ к альтернативной информации об оккупированной территории в условиях полной информационной блокады. Рискуя собственной безопасностью и работая в зоне боевых действий, журналисты передавали эксклюзивную информацию, но в конечном результате были названы обществом предателями.
В таких условиях работы все сложнее и сложнее находить мотивацию для работы в украинском медиапространстве и оставаться профессионалом. Сложно сказать, на сколько вообще возможно оставаться профессионалом, освещая войну в собственной стране, если на тебя давят со всех сторон. Особенно, если читатель сам не хочет получать объективную информацию. Журналисты в Украине по-разному решают эту дилемму. Часть откровенно признается, что ставит национальные интересы и патриотические чувства выше профессионализма. Вторая – уходит из профессии и занимается активизмом и волонтерством, помогая страдающим от конфликта людям. Есть еще третья группа, к которой и я себя причисляю – журналисты, которые хотят профессионально и объективно освещать происходящее в стране, получая огромную критику в свой адрес в результате. Третья группа самая малочисленная и самая нелюбимая в Украине.
Простой пример. В результате вооруженного конфликта на востоке Украины в стране появилось 1,7 млн внутренних переселенцев с оккупированных территорий. Украинское законодательство ставит этих людей в очень сложное положение, практически не предоставляя им поддержку. Стоит ли публиковать материал, в котором будут описаны все ужасы, с которыми приходится столкнуться этим людям? Тем самым, нанеся ущерб имиджу Украины и придав новых опасений у людей, которые хотели бы покинуть оккупированные территории? Мой ответ – да, потому что это неприятная и некрасивая, но правда. Многие украинские редакции отказываются от таких тем и материалов, чтобы не демотивировать украинское общество. И таких неудобных тем очень много.
Есть ли решение у этой ситуации? Скорее есть, чем нет, на мой взгляд. Если журналист не способен разрешить личный конфликт интересов между понятиями «гражданин» и «профессионал», то профессию стоит оставить. Горькая правда всегда лучше сладкой лжи.
Анастасия Магазова
Zum Original